Ладошки, у меня РАНЧИК РОДИЛСЯ! :-)
...
Уважаемые давние поклонники и посетители Ладошек!
Я запускаю коммьюнити-сайт, новый проект, а вы все, будучи
https://www.facebook.com/run4iq
Бег для интеллектуалов.
Бег для интеллекта.
Бег "за" интеллектом. Он сам не придёт ;-)
Ранчик родился!
Андрей AKA Andrew Nugged
Ладошки служат как архив программ для Palm OS и Poclet PC / Windows Mobile
и разрешённых книг с 15 окрября 2000 года.
Сокращенный вариант повести был опубликован в русскоязычном берлинском журнале «Новая Студия» (в №1 за 1997). Повесть в полном объеме, переведенная на немецкий язык Ренатой и Томасом Решке, вышла в издательстве «Фольк унд Вельт». Российскому читателю повесть неизвестна.
отрывок из произведения:
...Он ступил в палату — она полна мальчишек. Три больших окна открыты. В одном на широком подоконнике, на подушке, сидит большущий мальчишка — плечи здоровенные, почти как у взрослого. А какое страшное лицо!
Новенький предстал пред Сашкой-королем...
Фамилия Сашки Слесарев. Няньки, сестры, воспитательница раздражались при одном его имени. Ему двенадцать. Детский паралич поразил частично ноги. Они короче нормальных, сведены вместе в коленях, а изуродованные ступни вывернуты так, что каблуки тяжелых ортопедических ботинок смотрят в стороны. Каблуки специально стесаны и по срезу подбиты сталью.
Если б не болезнь, Сашка вырос бы богатырем. Уже в двенадцать лет грудь мощна, выступают бугры мускулов. Руки крупные, как у мужчины. Опираясь на клюшки, он не ковыляет, а носится — подскакивая, раскачиваясь из стороны в сторону. Руки до того сильны, что, оттолкнувшись клюшками от пола, он легко перепрыгивает через кровать. Прыжком взлетает на тумбочку, на подоконник.
Его физиономия поражает подвижностью и задиристым выражением. Черные наглые глаза выпучены, как у рака. Ноздри огромны, кончик носа толст и вздернут, а вместо переносицы — желоб, так что одним выпученным глазом можно увидеть другой. Сашка умеет двигать ушами, двигает и кожей головы — «шевелит волосами».
Его семья живет в Орехово-Зуево, в казарме работников хлопчатобумажного комбината. В одной комнате — отец, мать, Сашка, старший и младший братья. Отец был механиком на комбинате, с начала войны имел бронь, но в сорок третьем его мобилизовали. При штурме Берлина тяжело ранен, контужен, один глаз у него не видит. Вернувшись домой, устроился кочегаром в котельную (при казарме). Возвратился он в августе сорок пятого, а Сашка родился в декабре. Выпив, кочегар подступает к жене: «С кем блядовала? Хочу зна-ать!» Она — продавщица мясного магазина. Женщина крепкая, самоуверенная. Умело уворачиваясь от кулаков худосочного кривого мужа, хватает его за волосы, беспощадно дерет ногтями лицо, наотмашь бьет и ладонью, и кулаком. «Тоська! — вопит он. — Тося!» — и отступает.
Скорчившись на кушетке, с ненавистью глядит на Сашку, вполголоса ругает его выблядком.
Раз Сашка подсыпал ему дуста в бутылку с недопитой водкой. Едва откачали. С месяц он молчал, а однажды, когда супруги не было дома, исхлестал сынка офицерским ремнем чуть не до смерти. Пряжка оставила шрам поперек лба. После этого кочегара нашли в котельной без сознания. Когда он дежурил ночью пьяный, кто-то заткнул трубу тряпками, и он угорел. К жизни его вернули, но человек повредился. Забыл многие слова, стал робким; говорит тихо, все время улыбается.
Мать хмурилась на сына и даже покрикивала. Раньше ни разу на него не заорала. Никогда и не говорила, что любит. Говорила — «ценит».
— Я его ценю больше Кольки и Женьки!
Колька физически здоров, на два года старше Сашки, но остерегается его раздражать. Младшего Женьку Сашка совершенно поработил. Он и умом превосходил братьев. Обожал читать и открыл, что в книгах многие взрослые — дураки. А тут как-то услышал разговор подвыпивших стариков о том, что «даже учителям не хватает развития». Вот это да! Он давно подозревал. Вот почему он учится плохо, а вовсе не из-за лени. И когда мать ругала его за плохие отметки, заявил: «Да учителя сами тупые! Директор — дубина! Нацепил галстук и думает — умным стал».
Сашка пообещал, что «и сам выучится». Прежде всего, не станет читать то, что велят в школе. Читать он будет только «взрослые» книги. Потребовал, чтобы мать записалась в библиотеку. В конце концов она решилась... В библиотеке ее привлекло имя автора «Рони-старший». (Старший!) Она принесла книгу сыну. Книга называлась «Люди огня». Описание пещерных львов, мамонтов, саблезубых тигров, приключения первобытных людей потрясли Сашку.
Мать у себя в магазине приглядывалась к покупателям: заговаривала с теми, кто казался интеллигентнее. Не посоветуете, мол, книгу, чтобы больному сыну понравилась? «А я уж в долгу не останусь...» Ей дали роман Вальтера Скотта «Ричард Львиное Сердце»... Сашка читал и упивался: «Вот это человек!» Знали бы писатели, как их благородные произведения причудливо преломляются в иных головах, на что вдохновляют... (Любимым героем закоренелых уголовников в советских тюрьмах был не Ванька Каин, а чудесно исправившийся добродетельный Жан Вальжан).
Мать между тем переживала, что увечье мешает сыну быть «полным человеком». Раз она заявила мужу:
— Теперь ты поставишь его на ноги!
— А? — он вяло улыбался.
— Кто он? — мать показала на Сашку.
— А... Александр.
— То-то! Чтоб я того слова больше не слышала!
Отец надел диагоналевый пиджак с приколотыми медалями, орденами, поехал в Москву к фронтовому другу — не очень большому, но начальнику. И сынка положили в научно-исследовательский институт...